«Чай без заварки и сахара – вода водой!» – с порога трапезной провозгласил отец Анатолий. Потом, чуть помешкав, сообщил: «Хотя в День Победы можно и не чаю, только умеренно». Радостные прихожане горячо его поддержали.

Протоиерей Анатолий Денисов

Радость вызвана отнюдь не известным послаблением в рационе. Радость, похоже, одно из главных чувств общины храма Михаила Архангела в ярославском селе Прозорово. Своим себя тут чувствует каждый: единожды здесь побывав, человек чаще всего становится настолько своим, родным, что приезжает вновь и вновь – даже во второй раз тебя тут встретят как давнего хорошего знакомого, а то и друга. Общая молитва, труд и трапеза – давние испытанные средства хорошего христианского общения. И тоска по такому общению приводит сюда, в Прозорово, к отцу Анатолию Денисову, настоятелю храма, да и к другим, близким к этому храму, многих людей со всех концов России, а то и Европы – самых разных профессий, званий, положения в обществе. Академик может разговаривать с лесорубом, крестьянин рассуждать о чем-то с адмиралом – это здесь естественно. «А всё просто, – объясняет батюшка. – У нас же как в бане: все равны». Потом может плавно перейти от бани реальной, прозаической, к теме бани пакибытия, и тут уже слушают все, и внимательно.

О том, как создалась такая добрая община, как она живёт – рассказ отдельный. Пока же батюшка, поздравляя друзей с Днем Победы, вспомнил свой разговор с одним знакомым контр-адмиралом, тоже близким другом всего прихода, и еще пару историй – достойных и удивительных.

Армия без болонок

Храм Михаила Архангела в с. Прозорово

– Начну с печального. Я помню, как наш адмирал рассказывал о своём отчаянии в совсем еще недавнее время, о том раздрае, который творился в нашей армии. Ну, он плакал буквально! Говорил, хочу снять мундир и бросить в физиономию той тетке. Я спрашиваю, что за тетка. «А-а, не хочу и называть даже. ‟Работает”, извини за выражение, в министерстве обороны. Лет 20, может, чуть старше. Фифа высокопоставленная. Так можешь себе представить, батюшка, что от ее присутствия на совещании высшего комсостава зависит будущее нашей армии?! Мужики – генералы, адмиралы, все дела – стоят, ждут, когда изволит появиться. Явилась через полчаса примерно: ‟Ой, а у меня болонка приболела, понос у нее – я к ветеринару ее возила. Давайте начинать совещание”. Вот веришь, нет, а мы, когда услышали про этот понос собачий, поняли, что еще немного – конец настанет всей стране. Тут я чуть мундир-то и не бросил ей в рыло». Мы тогда еще посидели, и он признался, что только Бог может спасти страну.

Что Бог, в общем-то, и сделал: сами его недавно видели – сияет, что три звезды Героя. Выправка, осанка, достоинство – подойти боишься. А он сам к тебе бежит: «Батюшка, Бог нам помогает! У нас сейчас гораздо лучше стало!». Говорю: «Что, никак понос прошел?». Тот хохочет: «Да забудь ты уже! Убрали ту фифу куда подальше – сейчас у нас всё серьезно. И строго, и серьезно, и за родную армию и флот не стыдно. Служим, работаем, слава Богу. Работы, правда, уйма, но мы не унываем. А еще многие из наших по-настоящему верующие, вот так. И то, что министр крестится, так это всё искренне, поверь».

Подлинная красота

Отец Анатолий обвел взглядом трапезную. На полках – экспонаты для будущего музея: старые приемники, гармони, аккордеоны, фотоаппараты… Есть даже видавшая виды каска вермахта. Вздохнул:

Раскалили докрасна печь и по одной подходили, уродовали себя специально

– Такая история. Сами прекрасно знаете, что нам, священникам, часто выпадают просто удивительные иногда встречи. Наверное, чаще, чем другим. Так вот, хочу рассказать о двух таких встречах – как раз в тему праздника. Однажды был в Белгороде, там говорили о том о сем с одной пожилой женщиной, бабушкой уже, но очень такой, как бы сказать, крепкой, статной, красивой. Разговор ведет спокойно, достойно, а правую руку, я заметил, прячет. Даже когда крестится, не хочет, чтобы ее было видно. Присмотрелся, изловчился: рука изуродована. Пристал все-таки с расспросами, деликатно попытался. Знаете, что узнал? Оказывается, в их селе во время войны стояли немцы. Людей стали угонять в Германию – кого на работы, кого – в дома солдатских утех. Так что сделали, как эта женщина мне рассказала, все девушки из их села: растопили баню, раскалили докрасна печь, выстроились в очередь и по одной подходили к печи, уродовали себя специально. Кто руку прикладывал, кто лицо – увечных немцы не брали. Мясом воняло страшно, а девушки идут – уродуют себя, чтобы честь сохранить. Как думаете, это победа над врагом? Из таких побед общая и сложилась, я считаю. И это подлинная красота, не звяканье побрякушками.

«Мы лучше чай с баранками»

Дали обет Христу: Господи, помоги добраться домой, и мы до конца жизни не будем есть мяса

– А бывали и чудеса. Дело нам, христианам, привычное, но оттого не менее чудесное. Давненько уже пришли сюда в гости две подруги, жительницы нашей Пошехонской земли. Тоже старенькие. Мы суетимся, суп куриный готовим, второе, третье – как бы угодить. Они благообразные, скромные, стесняются, но говорят решительно: «Отец Анатолий, всё у вас вкусно, но вы уж простите, мяса мы есть не будем». Я на календарь смотрю: день вполне себе скоромный, бабушки только что после Причастия – в чем дело-то? Они мне и рассказали, что дали Богу обет: не есть мяса вообще. Почему же? – спрашиваю. «За чудесное спасение и чудесное же возвращение домой, на Ярославщину». Оказалось, что пошли они на фронт, попали в плен. И в плену они должны были работать в ресторане для высшего комсостава – еду им, значит, приносить. Господь уберег, и ничего с девушками немцы не сделали: может, о чести помнили, может, о своем положении – кто знает. Так или иначе, не тронули. Тут наши на Запад идут – немцы, понятное дело, побежали. Девушки рады: ура, свои! Освободители! Угу, тут-то им и перепало: «Ах вы такие-сякие, подстилки фашистские! Вы этим гадам жрать давали, сами живые остались! Да мы вас!..». Бабушки плачут, рассказывают: «У нас тогда такой выход был – либо повеситься, либо подвергнуться насилию от своих же. И еще был выход: чудо от Бога. И мы дали обет Христу: Господи, помоги нам добраться домой, и мы до конца жизни не будем есть мяса. Так что, батюшка, прости, но мы лучше чаю с баранками, ладно?». Как не ладно! Они и жили так, чудом вернувшись домой, в своем селе, всегда молились, ждали, надеялись, что церковь откроют. Тоже – победа, мне кажется.

Как думаете – это маленькие победы или большие? Вот радуемся мы здесь, дорогие, Дню Победы, празднуем, торжествуем. Это хорошо, конечно. А давайте еще подумаем, что настоящая Победа – она над своими грехами, над собой. Вот тут можно и за ценой не постоять – какие у нас перед глазами примеры, а? Но «Прощание славянки» я сыграю! – отец Анатолий взялся за гармошку.