Протоиерей Артемий Владимиров, духовник Алексеевской женской обители в Москве:

– Праздник Изнесения Честных Древ Животворящего Креста Господня, или «первого Спаса», как именовал его благочестивый русский народ, обращает наши умы и сердца к спасительному Крестному Древу, которое является символом Страданий Спасителя и Его Воскресения. Это источник Божественной силы – благодати, осеняющей, хранящей, очищающей и освящающей всякого Христова ученика.

Известно, что во Втором Риме – граде Константинополе – в конце лета весьма часто возникали эпидемии, «моровые поветрия»… Неизменно Честное Голгофское Древо, хранившееся в Святой Софии, главном храме Восточной Римской империи, «износили» из алтаря и обносили вокруг стен города, посвященного Пречистой Деве Марии. Святыню не просто несли, но сердечно молились при этом Господу, чтобы Его благодать, струившаяся от Крестного Древа, очистила город от вирусов (как бы мы сегодня сказали), а души человеческие – от греховной скверны, которая и является в конечном счете причиной всех бед и несчастий… Болезней, раздоров, войн, смертей… Всякий раз священная процессия завершала шествие в храме Софии, и каждый раз после этого крестного хода болезни ослабевали или полностью отступали.

Посетившая нас коронавирусная эпидемия всколыхнула умы и сердца верных христиан

В память описанного замечательного события Матерь Церковь и поныне совершает «изнесение Древ Честнаго и Животворящего Креста Господня», и Божественная литургия в этот день включает в себя и особое благодарственное молебственное пение…

Нужно признать, что посетившая нас весной и летом злосчастная коронавирусная эпидемия всколыхнула умы и сердца верных христиан. Те, кто внимательно следят за судьбами мирового Православия, знают и о некоторых откровениях, дарованных Церкви в наши дни. Одно из них связано с именем преподобного Никифора Прокаженного – чтимого в Болгарии святого, молитвы которого хранят эту некогда благочестивую православную страну. Угодник Божий, призывая народ небоязненно причащаться Святых Таин и усердно читать 90-й псалом, осенял в видении всю Болгарию крестом из Горнего мира. Другое откровение наших дней – явление Божией Матери в одном из древних сирийских монастырей.

Пресвятая Богородица обнадежила христиан, наказав всем молитвенно памятовать о силе Честнаго и Животворящего Креста. Пречистая Дева заповедала христианам освятить свои жилища начертанием Креста Христова, как некогда было повелено святому пророку Моисею, чтобы соплеменники помазали крестообразно притолоки домов кровью агнца… Мне известно, что современное духовенство по-разному отнеслось к сирийскому свидетельству. Однако критика откровения, на мой взгляд, несообразна с благочестием, ведь «Христос вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр. 13, 8). С верою налагаемое на себя крестное знамение или начертание в наших домах знака креста являются не каким-то суеверием, но живым проявлением веры и любви к Распятому и Воскресшему Христу, свидетельством нашего благоговения перед силой Креста, которым попираются все козни диавола.

К теме разговора, мне бы сегодня хотелось вспомнить рассказ одного прихожанина храма Всех Святых Алексеевского монастыря, где я служу. Родом осетин, он участвовал в защите своего города Цхинвал, в пределы которого еще совсем в недавнее время вероломно вторглись соседи из Грузии. Мирный город подвергся тогда варварскому обстрелу. Силы защитников были ничтожно малы. Кое-как вооруженные горожане разбились на несколько отрядов по 10 человек. Речь идет о тех страшных днях, покуда за осетин еще не вступилась Россия… Так вот, очевидец сообщил мне, что танковая дивизия, шедшая из Грузии под руководством «инструкторов» из Израиля, США и других стран, вдруг остановилась перед некой горкой в парке города Цхинвал. На этом возвышении стоял большой крест. До сих пор защитники города не могут объяснить ни себе, ни другим, отчего танки внезапно встали. Линию креста вооруженные формирования так и не пересекли…

Линию креста вооруженные формирования так и не пересекли

И, наконец, последний рассказ. Совсем молодым священником я познакомился, еще в советские времена, с одним следователем по уголовным делам. Крещенный в детстве, он, как и большинство советских граждан, мало что знал о Церкви, о Христе практически ничего не слышал, Евангелие не читал. Однако, будучи интеллектуально развитым человеком, он мало-помалу, с присущей ему профессиональной дотошностью, по крупицам собрал-таки сведения о христианстве, пользуясь атеистическими изданиями. В следователе пробудился интерес к вере, которую приходилось скрывать даже от родной, но неверующей жены. Под служебным мундиром он уже носил нательный крест. Об этом не знала ни одна живая душа…

Случилось так, что он вел расследование в отношении одного преступника, даже с виду походившего на маньяка, настолько он был явно зомбирован внушениями демонических сил. Следователь должен был провести дознание. На одном из допросов присутствовал врач судебной медицины, которому надлежало составить акт о вменяемости подследственного. Представьте себе, что на глазах у изумленного следователя этот криминальный элемент вдруг схватил банку с жидким клеем (тогда еще документы подклеивались к делу казеиновым клеем) и, медленно заведя руку назад, вылил содержимое банки прямо на лицо и гражданский костюм врача, который в это время, не отрывая глаз от листа бумаги, кропал заключение о вменяемости преступного типа… Был канун 8 марта, и врач уже принарядился, видимо, собираясь сразу же отправиться куда-нибудь в театр или в ресторан… Костюм у медика был роскошный: в спешке, вероятно, уже предвкушая радости праздничного вечера, он даже не озаботился накинуть на себя белый халат…

Не буду долго описывать, как мой собеседник спасал от разгневанного франтоватого врача своего подследственного. Уже потом, изолировав хулигана, следователь распекал его:

– Да как же ты смел испортить праздник этому доброму человеку?! Он ведь тебе ничего плохого не сделал! Зачем ты изгадил ему костюм? Твои безобразные действия только отягощают дело…

– Мне велели, – обреченно выдохнул обвиняемый, глядя в никуда своим мутным взором.

– Кто тебе велел? – он и содержался-то в одиночной камере.

– Те, кто мною управляют.

– Гм… Ну, хорошо. Врач-то был весь из себя разодет. Вылил бы на меня, я по крайней мере в служебной форме.

– Товарищ следователь, на вас нельзя.

– Почему?

– Так на вас же крест…

Это признание сделало следователя по-настоящему верующим человеком. Он тогда понял, что демоническая сила, управлявшая несчастным, ведала, что грудь следователя защищает святыня креста. Никто из людей этого не знал. Но, словно огнем, палимые силой Креста бесы знали и боялись…

Демоническая сила, управлявшая несчастным, ведала, что грудь следователя защищает святыня креста

Вот какое господство над полчищами бесов имеет христианин только потому, что под его одеждой скрывается пусть и маленький нательный крестик!

В завершение беседы зададимся вопросом: символом чего является орудие славной победы над грехом, диаволом и смертью? Обращаю ваше внимание, что нижняя часть Креста Христова уходит вглубь горы Голгофы… Это, как мне видится, образ смирения. Основание Креста, несомненно, указывает каждому христианину на необходимость смиренного суждения о собственной личности: мы должны почитать себя за малую малость, за ничтожество, за прах, умом и сердцем смиряясь пред Господом Сил, Господом Славы, Распятым за человеческий род на Древе. А верхняя часть Креста уходит в Небо… Быть может, это знак того, что мыслям и чувствам христианина подобает всегда устремляться к Небесному Отцу в молитве, внимательной, сердечной и сокрушенной… Что касается горизонтальной перекладины, вдоль которой распростерты руки нашего Спасителя, обнимающие Вселенную, – это образ милосердия, любви, напоминание о том, что вторая заповедь закона призывает нас любить ближних, как самих себя, и более того – как нас возлюбил Христос.

Таким образом, взирая на Крест, мы всегда должны помнить о смирении как основании благочестивой жизни; знать, что истинное проявление горячей веры – это молитва, устремленная к Небесному Отцу; а питается вера деятельной любовью к ближнему, подобной той беспримерной Божественной любви, что явлена людям Господом Иисусом Христом в Его искупительной Жертве на горе Голгофе…

Кто кается, того и победа. Крест исповедания всегда спасал русских, и весь мир через наши победы спасает

Протоиерей Димитрий Медведев, настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы в Капотне, Москва:

– Один из известнейших древних священномучеников – Киприан Карфагенский – говорил, что мы, христиане, – крестоносцы. Речь идёт о Кресте, который запечатлён в сердце каждого из нас – это Крест, который нес Спаситель, идя на Голгофу… Он, Безгрешный, страдал за нас, а нам всегда есть за что и из своих грехов претерпеть страдание. Только главное – его Христу посвятить: нести свой крест не ропща, а с благодарностью, как средство очищения, ниспосланное Богом, роднящее нас с Сыном Божиим, усыновляющее род человеческий Матери Божией именно Распятием Христовым и в память об этой Жертве. Это же и есть суть крестного страдания – любить распинателей, любить распинателей Сына… Любовь ко врагам, которая и есть, как говорят святые отцы, истинное мерило христианства.

Киприан Карфагенский говорил, что мы, христиане, – крестоносцы

С памятью о Кресте Христовом никакие испытания не страшны.

Праздник Изнесения Честных Древ Животворящего Креста Господа нашего и празднуется в память и по вере в избавления от любых напастей, в том числе моровых язв, которых за свою историю человечество немало перенесло. Все эти искушения только укрепляют веру, когда мы, к сожалению, несколько охладеваем в ней. Наши храмы и перед этой эпидемией ковида пустели. Так нам Господь и дал почувствовать, что в любой момент мы можем лишиться того, чем не дорожили. Так уже и в начале прошлого, XX века было…

Но, как бы большевики путем физического истребления ни выбивали тогда веру из русских людей, – напрасный труд. Когда они уже праздновали триумф, помышляя, что миллионы отреклись от Бога, Господь нам же в отрезвление войну попустил. Так что и стало ясно, что весь этот отказ был суетен, не от сердца. Так, эмоции побушуют…    Поглумятся недалекие, из позорящих свою нацию. А жизнь народная по-настоящему всегда на той глубине протекает, где не веровать нельзя. «Семя нечестивых потребится» (Пс. 36, 28), – сказано. Все эти нечестивцы в той или иной стадии своего рода, как лист, с древа нации опадут. А праведным – благословение в род и род. «Господи, имя твое в век, и память твоя в род и род» (Пс. 134, 13).

Да и известно: как чего существенного в жизни коснется, так все крестятся. Тут даже вопрос не столько веры, сколько верности. Да и глупо-то как-то без Бога жить. За что умирали коммунисты, когда запущенный ими же маховик истребления собственного народа стал и их засасывать в свои жернова да молотилки в те же 1930-е годы? Верующие-то знали, что идут за Господа на голгофу, и их жертва только возрождает к жизни вечной других, – и тех, кто окружал их там в застенках, и кающихся потомков уже в наши дни. И так во всем. Христианин знает: волос с головы его не упадет без воли Отца Небесного (Мф. 10, 29). А неверующий, если только он не совсем бесноватый, таким только до поры до времени остается. А потом уже это вопрос не столько веры, сколько верности. Вот, ты получил помощь, смотри, не греши впредь. А неверие – это тоже грех. Отказ от креста, спасительного для каждого из нас со времен Крестной Жертвы Иисуса – в жизнь вечную.

Никакие репрессии веру в народе нашем убить не смогли, наоборот, натянули эту струночку в душе многих. Такая настройка произошла, когда многие уже по инерции верили. А вот прошли через кромешный ад XX века, и знали уже, что такое Богу молиться. Люди просто, может быть, скрывались, не все готовы были к открытому исповедничеству, хотя и таких сонм был явлен на Русской земле. На перекрестках, может быть, и не всякий крестился, да на вопросы о вере иные могли уже и уклончиво отвечать. Перед всяким души своей не выворачивали. Но в сердечной глуби верили. Оттого-то потом в храмы, как стали они открываться, особенно после празднования 1000-летия Крещения Руси, и пошли. Знаете, какая вера горячая тогда, на исходе советского лихолетья, была! Опять, видимо, сейчас нас растормошить надо… Всё дело-то не в бедах, а именно в покаянии, – чтобы мы живыми духом были, не уклонялись от спасительного для нас же креста.

Вот, в Великую Отечественную войну народ наш смог очень быстро мобилизоваться. Почему? Да потому что душами не мертвы оказались. Жертвенность была в народе. Кротость. Способность пострадать за правду. Это при том, что внешне противоречия просто чудовищно раздирали тогда страну. А вот внутренне – люди вспомнили Бога. И на фронт шли со словом Евангельским: «Возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф. 16, 24).

Именно на Голгофе все войны преодолены. Война же, она тоже не просто так попускается. В Апокалипсисе не раз говорится: «дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга» (Откр. 6, 3–4). Вся эта рознь, сколь бы она ни была локальной, в личных отношениях людей друг с другом, или тотальной, в масштабах стран и планеты, – только у Креста Голгофского стихает. Иначе ее враг только раздуть пытается. Ему только это и надо. А кто кается, того и победа. Иначе это жало смерти не надломить.

Это и эпидемий касается.

А народ наш постоянно куда-то к краю пропасти заносит. И только заглянув в нее, он ужасается, и тогда уже накрепко вспоминает Христа. Современные военные стратеги в Германии проанализировали детально всё, что наличествовало на 22 июня 1941 года в Германии и в СССР: политическую, нравственную, идеологическую атмосферу в обществе том и другом, вооружение, развитие техники и науки, в том числе военного дела. По внешним факторам мы были обречены. Народ и без того репрессиями был обескровлен. Но в душу нашу никакие исследователи заглянуть не могут, и веры нашей им не обозреть. Это то, благодаря чему мы и побеждаем. Даже поразболтавшись, вдруг вспоминаем о ней, и тогда – враг, держись! Дошли нацисты, помните, до Волги, Сталинград уже практически уничтожили – ни одного дома целого не осталось, Петербург в кольцо блокады взяли, дошли до границ Москвы… А люди наши стали каяться, храмы вновь открывались… Это всё равно что признать Жертву Христову, к Распятию уже вплотную подойти. Опомниться! Только на этой глубине человеческого покаяния и воззвания к Победившему беды все и отступают. Бесовское нагнетание теряет свою мощь. А значит, и все внешние передряги ослабевают, рассеиваются как-то, становятся одолимыми…

Враг восставал и будет восставать, а мы только Богом спасаемся

Многие страны, конечно, покушались и покушаются на территорию России. Это тоже наш крест. И он неизбывен. Тут не гордыня, а смирение нужно. Враг восставал и будет восставать, а мы только Богом спасаемся. Всё преходяще в этом мире: все эти нападения недругов, вирусов, еще кого или чего… Мы не знаем, может быть, нас эта эпидемия к чему-то более серьезному приуготовляет, чтобы мы встряхнулись немножко. Отрезвились, покаялись. А с Господом уже не страшно ничего.

Сила, крепость военная тоже, конечно, важны. Мы вот Сирию защищаем, – христианская страна, столько там великих святых явлено, святынь, откровений, в том числе и в наши дни. Преподобный Паисий Святогорец летел над Сирией в самолете и говорил, что ощущает: это светлое пространство, намоленное, святое. Это тоже наш крест – быть с теми, кому нужна помощь. Покажите мне другую такую страну на Земле, что может быть гарантом Божией правды? Яко на Небеси и на земли – как молимся Отцу Небесному. Наше исповедание ныне веры православной мученической кровью новомучеников Церкви Русской XX века оплачено. И сегодня мы вольны заявлять миру то, что считаем нужным. Это и есть – взять свой крест и нести его. Не посрамить подвиги наших героических прадедов, прабабушек, дедов, бабушек, отцов, матерей…

Но вот вспыхнула эпидемия, и здесь уже не в военных дело. Скажут: во врачах, ученых, – вообще в сознательности каждого из нас, несущего по-своему служение семье, обществу. Есть нечто, что глубже и объединяет всех нас – нравственность, человечность, патриотизм, а в самом корне – все равно: крест исповедания своей веры, который единственный во всех испытаниях – наше спасение.